Было у меня несколько ролевок по "Тринити блад". В одной из них я играла Эстер Бланшет, которая имела ярковыраженное сепаратистское противостояние с Дурой Кадаром в городе Иштван на Данубе.
У Эстер в соборе святого Матиаша был схрон с коктейлями молотова, а еще они с Дитрихом Лоэнгрином печатали прокламации и листовки, вели информационную войну при помощи фейков и антифейков. Однако круче всего было то, что на колокольне собора у них стояла радиоточка, по которой Эстер до поздней ночи несла в радиоэфир свою гражданскую позицию.
В свою очередь Дура Кадар по ночам регулярно слушал это радио и обтекал от услышанного - он после убийства терранами жены Марии, считал себя несчастным благородным мстителем, а тут вот рассказывают то что он марионетка полковника Радакана и полицаев, то что если его грохнуть, то в его городе наконец-то наступит процветание.
Ролевка была стебная, причем с острополитическими моментами.

И вот снится мне сегодня, что я Эстер, что сидим мы с Дитрихом на колокольне с радиоаппаратурой. Ветрище, холодно, ночь, внизу огоньки города, вдали река...
А мы с Дитрихом поем переделанную песню "Пока так" группы Ленинград, едко выстебывая, до чего Дура Кадар довел город, который раньше был "Жемчужиной Дуная".

- В Иштване говно — пока так
Их наш город не ебёт
А Дуры Кадара лопата -
Где и что она гребёт? - трагически пою я ака Эстер.

А подхватывает Дитрих:
- Я сыграл бы на рояле
У прохожих на виду,
Был к вампирам я лоялен
А теперь пусть в хуй идут!
Ладно были б только воры,
Этим грешен и терран,
Но надо ж так загадить город
Не пройти чтоб ни хера!

И мы оба уже:
- В Иштване - говно! Пока так!...

И при этом я знаю, что Кадар сидит у себя в особняке и все это слушает, и скрипит вампирскими клыками. Ну, скрипи, скрипи, а кто тебе виноват, что в городе постармагеддон, посередь реки катера ржавые гниют, дома так с третьей мировой разбитые и стены щербатые, мусор, запустение, упадок, а начальство вместо благоустройства катается в Византис с требованием территориально присоединить, но Императрица Августа Гладика неизменно отвечает отказом, мол, живите на свои...

- Наверху хуи пинали,
Но взяли трубку, успокоив,
Что у нас де биеннале -
Инсталляция помоев!
Не волнуйтесь, горожанин
Мы с большим к вам обожаньем!

И вот сижу я такая на колокольне, мерзну и думаю во сне - блин, может забить на это все, один хрен Дура Кадар не в адеквате, а из-за его дурных действий с вундервафлей-спутником в город скоро войдут инквизиторские танки Ватикана... И вообще я все это уже видела, это уже было, все такое бессмысленное... И что хочется просто написать знакомым мне персонажам - Вирджилу Уолшу на Альбион, Ноэль Борр в Рим, Брату Петру в Инквизицию, Леону Одуванчику в тюрьму - просто письма с переживаниями безграничности дурдома, обо всей бессмысленности, обо всем-всем... Какой Кадар неадекват, какой Каин неадекват, какой вообще везде неадекват, что вундервафлю-спутник жалко, взорвут ведь такую классную вешь, что Мария умерла и улыбается с портрета, а перед ней чисто по человечески стыдно, что ее муженек из чувства мести и жести просрал такой красивый город, который она так любила, и проект ее тоже вот-вот просрет, потому что Авель прав, говоря, что месть ничего не создает и ненависть лишь разрушает и отравляет...
Длинные письма с цитатами из стихов вроде:

- ...Пойти послать письмо в газету
О том, что Землю лучше всё же не спасать.
Она недаром ведь такая плоская,
не зря похожа на диск,
Нарочно выдуман для населения
неогороженный край.
Земля намеренно идёт на этот риск,
А мы никак того не ценим, ай-ай-ай...

Но смысла писать нет, я не я, я здешняя Эстер, ее никто из этих персонажей еще не знает. И что скорее всего письма еще и перехватят, причем с шансами тот же козлина полковник Радакан, а у нашего Дуры Кадара мозги совсем спекутся, если он это прочитает, вызовет меня и Дитриха в особняк и будет допрашивать, какого хуя мы вытворяем и как смеем такое говорить о его покойной жене...
И сидящий рядом Дитрих, который не знает, о чем я думаю, мне так снисходительно улыбается, а в улыбке читается, что он меня держит за несусветную дурочку, но забавную и миленькую.
И я говорю Дитриху, хоть и понимаю, что он розенкройцевский фашистенок:
- Сколько ни старайся, а бардака не убавится...

На этом моменте проснулась.