Английская классика!

[Королькова Тайка]

Не могла пройти мимо и не прокомментировать новость)

Бессмертный Шекспир:
"Цари, Макбет, покамест не полез
На Дунсинанский холм Бирнамский лес."

Профессор Толкиен:
"Горит кора, обуглен ствол, бушует лес и мрачен дол —
Обрушим своды и столбы стопой разгневанной судьбы!"

Британская разведка:
Чтож, пора и нам внести свою лепту в духе традиций английской классики фэнтези...

image host

@темы: мой юмор, А небеса цвели при нем...

Comments

[Маримо Ю]

Королькова Тайка, о господи!

[ирваго]

Талиессина забыли!!!
Кад Годдех Битва деревьев
И день этот Судным зовется уже.
Итак, начинает сраженье ольха,
Вперед устремляясь, быстра и лиха,
Но ива с рябиной робеют слегка,
Не очень спеша наступать на врага.
Людьми не особо любимые тут,
Чашковое древо и слива идут,
С трудом свои корни подняв над землей,
Таким выходить не пристало на бой.
Кустарник малины колюч, но труслив,
Ничуть он не лучше мушмул или слив,
А жимолость и бирючина с плющем
В укрытии обосновались своем.
Дрок ростом не вышел, но в битве суров,
Он яростно иглами колет врагов,
И многие в травы уже полегли...
А вишнею попросту пренебрегли.
И медлит береза в сраженье вступать,
Уж слишком горда и другим не под стать,
Ей трусость неведома, но не дает
Участвовать в битве величья полет.
Как скрыть свою слабость, бобовник не знал,
В итоге, себя иноземцем назвал.
Сосна чрезвычайно в сраженье сильна,
Крушит неприятельский центр она,
Ей вязы подвластные, не отстают
И фланги противника ветками бьют.
Фундук стал судьей, сообразно уму,
Хотя и не нужен он был никому,
Легко на душе бирючине, она
Довольна, ее не коснулась война.
Два славных вождя, Мораýг и Мори́дд, (6)
В могучей сосне воплотили свой вид,
А падуб зеленый – тот истый герой,
Отчаянно бьется колючей листвой.
Боярышник к битве вполне был готов,
Но ствол свой поранил шипами плодов,
И с болью колючки в него проросли,
А тополю голову напрочь снесли.
Был папорот робкий пленен без труда,
Ракитник сломал себе ветки, когда
Свалился в глубокую яму и там
Лежал неподвижно на радость врагам.
Утесник на поле хулителем стал
И всех без разбора вокруг оскорблял,
Над всеми глумился он до хрипоты,
Покуда с него не содрали цветы.
Был вереск от этих боев в стороне,
Хоть мог и вполне побеждать на войне,
Но видел свое назначенье в другом:
Людей очаровывать ночью и днем.
Дуб двигался быстро вперед чрез поля,
Трепещут пред ним небеса и земля,
Он мощный соратник, надежнее нет,
И слава о нем обошла целый свет.
Из трав наблюдая воинственный гнев,
Цветы колокольчики, оцепенев,
Повержены в ужас; упавшие ниц,
Деревья сраженные переплелись,
Пробиты, раздавлены, повреждены
Наглядные жертвы жестокой войны.
Еще не остывший от ярости, хмур
Был ясень свирепый, боец–самодур,
А робкий каштан с поля битвы сбежал
И счастлив, что вместе с другими не пал